Даже само слово «Аляска» для меня звучит романтично. Так же, как звучало слово БАМ в моей наивной комсомольской молодости. Аляска всегда была далека и недоступна, до невероятного замужества я даже не мечтала туда попасть. Всё, что я знала об Аляске, было прочитано мною в обожаемых книгах Джека Лондона. Мне казалось, что там вечная зима и никто не живет, кроме медведей, лососей, лосей — ну и, конечно, мужественных и бородатых золотоискателей. Да ещё из школьных уроков…
Даже само слово «Аляска» звучит романтично. Почти так же, как слово БАМ в моей наивной комсомольской молодости.
Для меня Аляска всегда была далека и недоступна до невероятного замужества. Всё, что знала об Аляске, было прочитано мною в любимых книгах Джека Лондона. Мне казалось, там — вечная зима, и никто не живет, кроме медведей, лососей, лосей, мужественных и бородатых золотоискателей. Да еще из школьных уроков географии смутно помнила о горе Мак-Кинли, самой высокой в Северной Америке. Вот, пожалуй, и всё, что знала об Аляске.
Замужем за финном, по общераспространенному мнению пьющим много пива, сидящим в Финляндии и крайне бережливым, я неожиданно получила возможность путешествовать. Под словом «путешествовать» муж подразумевает не стандартные туры в привычные страны, купленные в обычном турагентстве. Он сам придумывает поездки, планирует их и организует. Семь иностранных языков, которыми он владеет, помогают ему в этом. Муж показал мне много фантастических мест, о которых я могла раньше только мечтать, но в один прекрасный день мы решили поехать на Аляску, так как для нас обоих она всегда была чем-то особенным.
Кое-что об удивительных географических открытиях
Внимательное изучение карты показало, что Анкоридж, самый большой город Аляски, находится на той же широте, что и Хельсинки. Это, по крайней мере, в моем наивном представлении, значило, что там тоже должно быть теплое лето, белые ночи, — короче, что там тоже можно жить. Ведь я живу в Хельсинки и совершенно не мерзну. После этого удивительного географического открытия мои мысли об Аляске сильно потеплели.
Когда мы с мужем рассказывали друзьям о планах поехать на Аляску, большинство из них удивлялись: «На Аляску? Что вы там забыли?». На самом деле туда редко едут. По крайней мере, русские туристы. Европейцы тоже не спешат туда. Как оказалось, многие представляют себе Аляску совсем иначе, чем я: якобы там смотреть нечего, очень холодно и лететь далеко.
Эта поездка стала одним из самых интересных и необычных приключений в моей жизни. Для мужа тоже, хотя у него вкус несколько испорчен и пресыщен, как у избалованного ребенка. Мой муж — финн, но совсем не типичный. Много где побывал, много что повидал, и удивляться практически разучился. Нам, русским, в этом смысле повезло больше, поскольку, учитывая наше «голодное детство», нас легко удивить и обрадовать. Может быть, поэтому мой муж и влюбился во мне, что я еще умею искренне радоваться и удивляться миру. Но это — тема для другой статьи. Вернёмся к Аляске.
В Аляске супруг и я удивлялись вместе. Мне было приятно наблюдать за ошарашенным лицом мужа, когда мы с палубы небольшого кораблика в восхищении следили, как огромные глыбы отрывались от 30-километрового ледника. Треск при этом раздавался оглушительный, будто невидимые молнии вонзались в ледник, откалывая сверкающие айсберги. Всё население нашего корабля, дрожа от холода и возбуждения, ждали падения очередной глыбы. Оглушительный грохот долетал до нас только через пару секунд после того, как мы видели падающий айсберг и следующую за ним лавину.
Всё происходило в середине июля, но холод там стоит круглый год. Ведь лед же кругом! Надевая на себя все свои одежки, я очень жалела, что не захватила с собой лыжные штаны и пуховую куртку. Вот тебе и июль на «широте Хельсинки»!
Впрочем, возвращаясь к теме, хочу сказать, что наша поездка оставила после себя яркие эмоции и впечатления.
Ма-а-аленький ликбез
Первое русское поселение в Северной Америке появилось на острове Кадьяк в 1784 году. В 1824 году в Петербурге приняли Русско-Американскую Конвенцию, установившую границу русских поселений и промыслов. Несмотря на это, правящие круги Америки продолжали осваивать северные территории. В России сложились сложные отношения с Европой, особенно с Англией, поэтому продажа Аляски в 1867 году была выгодна. Главным сторонником продажи стал Великий Князь Константин Николаевич. Договор о продаже подписали государственный секретарь Сьюард и русский посланник императора Стекель в марте 1867 года в Вашингтоне. Александр II ратифицировал договор. США приобрели Аляску с Алеутскими островами за 7 миллионов 200 тысяч долларов. В 1959 году Аляска стала 49-м штатом США.
Интересно, что деньги за Аляску не добрались до России. Император пожаловал своему посланнику Стеклю 25 тысяч долларов, а более ста тысяч были списаны Петербургом по тайной статье расходов – «на дела, известные императору». Фактически это были взятки для умиротворения общественного мнения. Большая часть этой суммы была выплачена Америкой золотом, которое погрузили на корабль «Оркней», направлявшийся в Санкт-Петербург. Дальше события развивались как в голливудском боевике: в Балтийском море группа вооружённых заговорщиков попыталась захватить судно, но потерпела неудачу. «Оркней» затонул вместе с грузом по неизвестным причинам.
Город без центра города
Прибыв в Анкоридж, самый большой город на Аляске, я не ожидала романтики. Это промышленный центр, о чём я слышала. Муж взял машину напрокат. Мы проехали по центру города, но поняли, что здесь его определяют иначе, чем у нас. Наконец нашли большой торговый центр, который, кажется, стоял в центре.
Там мы спрятались от дождя и холода, надеясь, что погода улучшится. Ведь Хельсинки, расположенный на той же широте, как и Анкоридж, по моему географическому открытию, наслаждается замечательной июльской жарой. Оказалось, что мы немного забыли о Гольфстриме, который обеспечивает нам такую жару. А на Аляске — кругом ледники, тающие со средней скоростью 30 см в день и выделяющие огромное количество холода.
Перед поездкой я рассматривала Аляску на дочке глобусе и обнаружила там много населенных пунктов: Кордова, Сьюард, Фэрбанкс, Клондайк и реку Юкон. Позже я поняла, что здесь совсем другие масштабы, а «города» заметно меньше, чем у нас. Ведь на всей Аляске проживает всего 627 тысяч человек, в Анкоридже — 250 тысяч, в Кордове — 2,5 тысячи. В подмосковной Балашихе, например, проживает две тысячи человек, но почему-то на дочке глобусе ее не отметили. Дискриминация!